Поделиться«Фонтанка» попала внутрь блокадной подстанции, за которую так долго воевали градозащитники и компания ЛСР. Цирк Чинизелли в 2019-м закажет проект реконструкции, но он тоже может вызвать вопросы, и не только из-за цирковых хомячков.
В здании блокадной подстанции холодно — так, что пар идёт изо рта. Сотрудник музея Большого Санкт-Петербургского государственного цирка Юлия Осипова зябко поёживается, хотя и одета в шубу. Все коммуникации здесь сняли несколько лет назад, когда конструктивистскую постройку собирались снести, чтобы построить апарт-отель. Так что не оставляет ощущение, что в подстанции ты оказался в блокаду.
О том, что цирку Чинизелли передали памятник архитектуры, стало официально известно в начале 2019 года. Сейчас внутри заканчивают монтировать выставку «Сквозь пелену времени». Петербуржцы впервые за много лет смогут попасть на подстанцию и посмотреть изнутри, как же выглядит предмет многолетнего конфликта между градозащитниками и строителями из ЛСР. Правда, видавшая виды деревянная дверь на набережной Фонтанки, 3А, откроется только на несколько часов — 27 января с 13:00 до 17:30.
— Входную зону мы предложили оформить градозащитникам, — объясняет Юлия Осипова.
ПоделитьсяАктивисты карандашом нарисовали на стенах контуры домов и краснобокий блокадный трамвай, под потолком повесили маленькие фанерные модели самолётов. Автор концепции выставки, художник Никита Сазонов рядом разместил три увеличенных листа календаря — 20 сентября 1941-го, 27 января 1944-го и 9 декабря 1942-го. Не сразу догадаешься, что на 9 декабря пришлась ровно середина блокады.
— Самое ценное, что здесь есть, — это здание. У него интересная судьба. Оно было готово к тому, чтобы его уничтожили. А до этого было частью жизни большого города, — рассуждает Сазонов. — Здесь сходилась энергия, распределялась, возила людей. Когда я впервые попал сюда, то понял, что в Петербурге мало мест, где я тактильно могу поговорить со временем. Тут чувствуется шелушение времени, его слои. Мне это очень понравилось.
ПоделитьсяБывший машинный зал «шелушится» в натуральном смысле слова — краска свисает с потолка лохмотьями, опадает с двери. В советское время здесь стояли ртутные выпрямители, они преобразовывали переменный ток в постоянный, который и подавался в городские трамвайные сети. Теперь оборудования нет, остались лишь дыры в бетонном полу, прикрытые плитами из ДСП. В пустоте слайд-проектор выводит на стену подборку черно-белых фотографий блокадных трамваев.
Комнатка, где показывают копию «немецкого танка» клоуна Карандаша, убрана более празднично. С манежа цирка сюда принесли софиты, они отсвечивают сиреневым, желтым, зелёным. Пол посыпан опилками, незаметные для зрителей динамики выдают бравурную мелодию «Песенки фронтового шофёра» Марка Бернеса. Карандаш в военное время показывал репризу «Как фрицы на Москву выступали»: загримировавшись фюрером, выезжал на манеж в бочке на деревянных колёсах. Но по пути «самоходный аппарат» взрывался, и гордому военачальнику приходилось улепётывать со сцены на костыле.
Поделиться— Энергию этого здания мы дополнили другой энергией, которая возникала в Ленинграде, — энергией цирка, — продолжает Сазонов. Он ведёт нас в ещё одно маленькое помещение, где на стенах закреплены легкие белые лоскуты ткани с воспоминаниями зрителей и артистов военных времён.
«В городе не хватало электроэнергии, отключали целые районы. Только на заводы, госпитали, институты и в цирк ток давали бесперебойно». «Работаем «битковыми» сеансами. Все, включая воздушный номер Е. Синьковской и В. Лисина, выступают по 16 раз в день. Каждый получает по 5 рублей на питание». «Всю войну я провоевал в составе кавалерийской дивизии. Ходил в рейды по фашистским тылам. Вот то были «репризы»... Фашистам, правда, было не до смеха...»
Поделиться— Хотя цирк Чинизелли в войну не работал, почти все известные артисты выступали в составе фронтовых бригад, — поясняет художник. — Евгений Гершуни создал в Доме Красной Армии на Литейном фронтовой цирк. Часть цирковых воевали, используя свои каскадёрские навыки.
Впрочем, пожалуй, главный экспонат выставки — не цирковой, не трамвайный, а общечеловеческий. Это чемодан с одеялом, солдатской кружкой и шкаликом для водки, водруженный на лавочку недалеко от входа. Все эти вещи пережили войну и блокаду, и их передали цирку обычные горожане. От себя цирковые в чемодан положили булаву для жонглирования — тоже из военных времен.
«Звенящая пустота»
Ни на второй, ни на третий этаж подстанции гостей, в том числе и журналистов, не пускают. Там — «звенящая пустота», описывает Никита Сазонов: в основном — офисные помещения, где «сняты даже деревянные облицовочные панели». Есть ещё конференц-зал.
На вопрос, смогут ли горожане попасть в блокадную подстанцию после 27 января, новый директор цирка Илья Ляхов ответил: помещение требует ремонта, здание отключено от коммуникаций, в таких условиях проводить экскурсии небезопасно. Но, по словам Ляхова, руководство учреждения проанализирует, насколько блокадная подстанция интересна горожанам. Если появится достаточное количество обращений, то могут начать экскурсии для организованных групп.
Сейчас цирк получает правоустанавливающие документы на здание и земельный участок в Росимуществе.
— В 2019 году абсолютно точно объявим конкурс на проектирование. Для этого уже готово техническое задание, — говорит Илья Ляхов.
По его словам, сроки, когда цирк сможет приступить к работам в подстанции, будут зависеть от решений и финансирования со стороны Минкульта и Росгосцирка, «обращение о выделении необходимых средств подготовлено». Ориентировочную стоимость проектно-сметной документации и строительно-монтажных работ директор цирка оценивает в 350-400 миллионов рублей.
У цирка есть три варианта будущей концепции того, как будут выглядеть и какую функцию нести помещения подстанции. Одну из них по собственной инициативе разработала компания «КБ ВИПС» — она ранее проектировала реконструкцию основного здания цирка Чинизелли.
— В любом случае, мы планируем на первом этаже постоянную экспозицию об истории подстанции и цирка в годы войны. Этот вопрос прорабатывается вместе с «Горэлектротрансом» и «Ленэнерго», — отмечает Ляхов. — На подстанции будет оборудована репетиционная база, хранение реквизита, служебные помещения цирка.
На вопрос «Фонтанки», будут ли в здании содержаться животные, директор цирка ответил, что этот момент «прорабатывается», а концепция подстанции будет обсуждаться с КГИОП и общественностью:
— Сколько людей, столько и мнений. Сложно сказать, чем животные обидят память о блокаде. Запаха от них нет, — считает Илья Ляхов.
В ответ на вопрос, какие могут на подстанции содержаться животные, глава учреждения отшутился: если уж и решится на такой шаг, то это будут «хомячки».
Героизм трансформатора
В компании ЛСР на вопрос «Фонтанки» ответили, что «речи о комментариях не идет». Другие застройщики вечером 24 января не брали трубку или отказывались от беседы.
Своё мнение решился высказать глава группы компаний «БестЪ» Андрей Лушников.
— Апарт-отель на этом месте нужен был бы Петербургу больше. В городе много зданий, которые надо охранять, но именно подстанция не имеет никакой ценности, — уверен он. — Я расстроен тем, что происходит в центре города. Любой гвоздь сковырни — появятся недовольные. И часто это недовольство имеет под собой только амбиции и пиар. Грустно как-то. Я езжу по миру и вижу, что городу нужна свежая кровь, без обновления не получается.
Перспективы подстанции после реконструкции Лушников оценил так: «Я думаю, что это никогда не откроется. А откроется — будет неэффективным».
— Интересом города было бы снести подстанцию, потому что здание страшное, — рассуждает глава УК «Теорема» Игорь Водопьянов. — И вся эта история с блокадой притянута за уши. Во время блокады много чего работало — всё ли надо сохранять? И в чём героизм трансформатора?
Градозащитники восприняли новости о судьбе подстанции с оптимизмом, хотя и сдержанным.
— Я думаю, что внизу должна быть экспозиция, связанная с блокадой, трамваем блокадным. На втором этаже можно разместить офисные помещения. Но ни о каких животных речи быть не может. Даже хранение реквизита меня, пожалуй, смущает, — высказался член совета по сохранению культурного наследия, искусствовед Михаил Мильчик. — Хранение костюмов, наверное, вполне уместно, но большие декорации попросту негде там разместить. Я думаю, цирк перегружает это здание разными функциями.
Мильчик подчеркнул, что в городе нужно создать сеть блокадных музеев, включающую Левашовский хлебозавод, музей в Соляном переулке и блокадную подстанцию.
— Что касается музейно-выставочной части, понятно, что она там должна быть, и достойная, — продолжил мысль коллеги зампредседателя петербургского отделения ВООПИиК Александр Кононов. — Офисные помещения также вполне логичны — там есть такие помещения, которые больше ни для чего нельзя приспособить. Но для животных это здание совершенно не приспособлено с технической точки зрения. А с точки зрения этической такая функция сомнительна. Хотелось бы, чтобы новые функции не заслонили собой мемориальную составляющую и чтобы предварительные варианты концепции обсуждались с общественностью.
Елена Кузнецова, «Фонтанка.ру»
